Илиада - Страница 139

К оглавлению

139

Но ему отвечал Аполлон, сребролукий владыка:

«Энносигей! не почел бы и сам ты меня здравоумным,

Если б противу тебя ополчался я ради сих смертных,

Бедных созданий, которые, листьям древесным подобно,

465 То появляются пышные, пищей земною питаясь,

То погибают, лишаясь дыхания. Нет, Посидаон,

Распри с тобой не начну я; пускай человеки раздорят!»


Так произнес Аполлон — и назад обратился, страшася

Руки поднять на царя, на могучего брата отцова.

470 Тут Аполлона сестра, Артемида, зверей господыня,

Шумом ловитв веселящаясь, гневно его укоряла:

«Ты убегаешь, стрелец! и царю Посидону победу

Всю оставляешь, даешь ненаказанно славой гордиться?

Что ж, малодушный, ты носишь сей лук, для тебя бесполезный?

475 С сей я поры чтоб твоих не слыхала в чертогах Кронида

Гордых похвал, как, бывало, ты хвалишься между богами

С Энносигеем, земли колебателем, выйти на битву».


Так говорила; сестре не ответствовал Феб сребролукий.

Но раздражилася Гера, супруга почтенная Зевса,

480 И словами жестокими так Артемиду язвила:

«Как, бесстыдная псица, и мне уже ныне ты смеешь

Противостать? Но тебе я тяжелой противницей буду,

Гордая луком! Тебя лишь над смертными женами львицей

Зевс поставил, над ними свирепствовать дал тебе волю.

485 Лучше и легче тебе поражать по горам и долинам

Ланей и диких зверей, чем с сильнейшими в крепости спорить.

Если ж ты хочешь изведать и брани, теперь же узнаешь,

Сколько тебя я сильнее, когда на меня ты дерзаешь!»


Так лишь сказала и руки богини своею рукою

490 Левой хватает, а правою, лук за плечами сорвавши,

Луком, с усмешкою горькою, бьет вкруг ушей Артемиду:

Быстро она отвращаясь, рассыпала звонкие стрелы

И, наконец, убежала в слезах. Такова голубица,

Ястреба, робкая, взвидя, в расселину камня влетает,

495 В темную нору, когда ей не сужено быть уловленной, —

Так Артемида в слезах убежала и лук свой забыла.

Лете, богине, тогда возгласил возвестительный Гермес:

«Лета! сражаться с тобой ни теперь я, ни впредь не намерен:

Трудно сражаться с супругами тучегонителя Зевса.

500 Можешь, когда ты желаешь, торжественно между бессмертных,

Можешь хвалиться, что силой ты страшной меня победила».


Так говорил он, а Лета сбирала и лук, и из тула

Врознь по песчаным зыбям разлетевшиесь легкие стрелы.

Все их собравши, богиня пошла за печальною дщерью.

505 Та же взошла на Олимп, в меднозданный чертог громовержца;

Села, слезы лия, на колени родителя дева;

Риза на ней благовонная вся трепетала. Кронион

К сердцу дочерь прижал и вещал к ней с приятной усмешкой:

«Дочь моя милая! кто из бессмертных тебя дерзновенно

510 Так оскорбил, как бы явное ты сотворила злодейство?»


Зевсу прекрасновенчанная ловли царица вещала:

«Гера, твоя супруга, родитель, меня оскорбила,

Гера, от коей и распря и брань меж богами пылает».


Так небожители боги, сидя на Олимпе, вещали.

515 Тою порой Аполлон вступил в священную Трою:

Сердцем заботился он, да твердынь благозданного града

Сила данаев, судьбе вопреки, не разрушит в день оный.

Прочие все на Олимп возвратилися вечные боги,

Гневом пылая одни, а другие славой сияя.

520 Сели они вкруг отца громоносного. Сын же Пелеев

В грозном бою истреблял и мужей, и коней звуконогих.

Словно как дым от пожара столпом до высокого неба

Всходит над градом пылающим, гневом богов воздвизаем:

Всем он труды и печали несчетные многим наносит, —

525 Так Ахиллес наносил и труды и печали троянам.


Царь Илиона, Приам престарелый, на башне священной

Стоя, узрел Ахиллеса ужасного: все пред героем

Трои сыны, убегая, толпилися; противоборства

Более не было. Он зарыдал — и, сошедши на землю,

530 Громко приказывал старец ворот защитителям славным:

«Настежь ворота в руках вы держите, пока ополченья

В город все не укроются, с поля бегущие: близок

Грозный Пелид, их гонящий! Приходит нам тяжкая гибель!

Но, как скоро вбегут и в стенах успокоятся рати,

535 Вновь затворите ворота и плотные створы заприте.

Я трепещу, чтобы муж сей погибельный в град не ворвался!»


Рек он, — и стражи, отдвинув запор, распахнули ворота.

Многим они, растворенные, свет даровали; навстречу

Вылетел Феб, чтоб от Трои сынов отразить истребленье.

540 Рати ж троянские к городу прямо, к твердыне высокой,

Жаждой палимые, прахом покрытые, с бранного поля

Мчалися; бурно их гнал он копьем; непрестанно в нем сердце

Страшным пылало свирепством, неистово славы алкал он.

Взяли б в сей день аргивяне высоковоротную Трою,

545 Если бы Феб Аполлон не воздвигнул Агенора мужа,

Ветвь Антенора сановника, славного, сильного в битвах.

Феб ему сердце наполнил отвагой и сам недалеко

Стал, чтоб над мужем удерживать руки тяжелые Смерти,

К дереву буку склонясь и покрывшися облаком темным.

550 Тот же, как скоро увидел рушителя стен Ахиллеса,

Стал; но не раз у него колебалось тревожное сердце.

Тяжко вздохнув, говорил он с своей благородной душою:

«Горе мне! ежели я, оробев, пред ужасным Пелидом

В бег обращусь, как бегут и другие, смятенные страхом, —

555 Быстрый догонит меня и главу, как у робкого, снимет!

Если же сих, по долине бегущих, преследовать дам я

Сыну Пелея, а сам одинокий в сторону града

Брошусь бежать по Илийскому полю, пока не достигну

Иды лесистых вершин и в кустарнике частом не скроюсь?

560 Там я, как вечер наступит, в потоке омоюсь от пота

139