Илиада - Страница 58

К оглавлению

Кубками всем подносили, от правой страны начиная.

В жертву богам возлияв и испив до желания сердца,

Вместе послы поспешили из сени Атрида владыки.

Много им Нестор идущим наказывал, даже очами

180 Каждому старец мигал, но особенно сыну Лаэрта:

Всё б испытали, дабы преклонить Ахиллеса героя.

Мужи пошли по брегу немолчношумящего моря,

Много моляся, да землю объемлющий земледержатель

Им преклонить поможет высокую душу Пелида.

185 К сеням пришед и к судам мирмидонским, находят героя:

Видят, что сердце свое услаждает он лирою звонкой,

Пышной, изящно украшенной, с сребряной накольней сверху,

Выбранной им из корыстей, как град Этионов разрушил:

Лирой он дух услаждал, воспевая славу героев.

190 Менетиад перед ним лишь единый сидел и безмолвный

Ждал Эакида, пока песнопения он не окончит.

Тою порою приближась, послы, Одиссей впереди их,

Стали против Ахиллеса: герой изумленный воспрянул

С лирой в руках и от места сидения к ним устремился.

195 Так и Менетиев сын, лишь увидел пришедших, поднялся.

В встречу им руки простер и вещал Ахиллес быстроногий:

«Здравствуйте! истинно други приходите! Верно, что нужда!

Но и гневному вы из ахеян любезнее всех мне».

Так произнес — и повел их дальше Пелид благородный;

200 Там посадил их на креслах, на пышных коврах пурпуровых,

И, обратясь, говорил к находящемусь близко Патроклу:

«Чашу поболее, друг Менетид, подай на трапезу;

Цельного нам раствори и поставь перед каждого кубок:

Мужи, любезные сердцу, собрались под сенью моею!»

205 Так говорил, — и Патрокл покорился любезному другу.

Сам же огромный он лот положил у огнищного света

И хребты разложил в нем овцы и козы утучнелой,

Бросил и окорок жирного борова, туком блестящий,

Их Автомедон держал, рассекал Ахиллес благородный,

210 После искусно дробил на куски и вонзал их на вертел.

Жаркий огонь между тем разводил Менетид боговидный.

Чуть же огонь ослабел и багряное пламя поблекло,

Угли разгребши, Пелид вертела над огнем простирает

И священною солью кропит, на подпор подымая.

215 Так их обжарив кругом, на обеденный стол сотрясает.

Тою порою Патрокл по столу, в красивых корзинах,

Хлебы расставил; но яства гостям Ахиллес благородный

Сам разделил и против Одиссея, подобного богу,

Сел на другой стороне, а жертвовать жителям неба

220 Другу Патроклу велел; и в огонь он бросил начатки.

К сладостным яствам предложенным руки герои простерли;

И когда питием и пищею глад утолили,

Фениксу знак Теламонид подал; Одиссей то постигнул,

Кубок налил и приветствовал, за руку взявши, Пелида:

225 «Здравствуй, Пелид! в дружелюбных нам пиршествах нет недостатка,

Сколько под царскою сенью владыки народов Атрида,

Столько и здесь; изобильно всего к услаждению сердца

В пире твоем; но теперь не о пиршествах радостных дело.

Грозную гибель, питомец Крониона, близкую видя,

230 В трепете мы, в неизвестности, наши суда мы избавим,

Или погубим, ежели ты не одеешься в крепость!

Близко судов, под стеной уже нашею стан положили

Гордые мужи трояне и их дальноземные други;

В стане кругом зажигают огни и грозятся, что боле

235 Их не удержат, что прямо на наши суда они грянут.

Им и Зевес, благовестные знаменья вправе являя,

Молнией блещет! И Гектор, ужасною силой кичася,

Буйно свирепствует, крепкий на Зевса; в ничто он вменяет

Смертных и самых богов, обладаемый бешенством страшным.

240 Молится, только б скорей появилась Денница святая,

Хвалится завтра срубить с кораблей кормовые их гребни,

Пламенем бурным пожечь корабли и самих нас, ахеян,

Всех перед ними избить, удушаемых дымом пожарным.

Страшно, герой, трепещу я, да гордых угроз Приамида

245 Боги ему не исполнят; а нам да не судит судьбина

Гибнуть под Троей, далёко от Аргоса, милой отчизны!

Храбрый, воздвигнись, когда ты желаешь, хоть поздно, ахеян,

Столь утесненных, избавить от ярости толпищ троянских.

После тебе самому то горестно будет, но поздно,

250 Зло допустивши, искать исправления. Лучше вовремя,

Раньше помысли, да пагубный день отвратишь от ахеян.

Друг! не тебе ли родитель, Пелей, заповедовал старец,

В день, как из Фтии тебя посылал к Атрееву сыну:

— Доблесть, мой сын, даровать и Афина и Гера богиня

255 Могут, когда соизволят; но ты лишь в персях горячих

Гордую душу обуздывай; кротость любезная лучше.

Распри злотворной, как можно, чуждайся, да паче и паче

Между ахеян тебя почитают младые и старцы. —

Так заповедовал старец; а ты забываешь. Смягчися,

260 Гнев отложи, сокрушительный сердцу! Тебе Агамемнон

Выдаст дары многоценные, ежели гнев ты оставишь.

Хочешь ли, слушай, и я пред тобой и друзьями исчислю,

Сколько даров знаменитых тебе обещал Агамемнон:

Десять талантов золота, двадцать лаханей блестящих,

265 Семь треножников новых, не бывших в огне, и двенадцать

Коней могучих, победных, стяжавших награды ристаний.

Истинно, жил бы не беден и в злате высоко ценимом

Тот не нуждался бы муж, у которого было бы столько,

Сколько Атриду наград быстроногие вынесли кони!

270 Семь непорочных жен, рукодельниц искусных, дарует,

Лесбосских, коих тогда, как разрушил ты Лесбос цветущий,

Сам он избрал, красотой побеждающих жен земнородных;

Их он дарит; и при них возвращает и ту, что похитил,

Брисову дочь; и притом величайшею клятвой клянется:

275 Нет, не всходил он на одр, никогда не сближался он с нею,